— Мам, я хотела сказать, что не… — начала Алина, но мать тут же перебила её.
— Даже слушать отказываюсь! — Мать хлопнула ладонью по столешнице. — Понимаешь ли ты, в каких жилищных условиях они находятся сейчас? У них окна вообще не открываются! Твоя квартира для них станет настоящим спасением, а ты…
Отец, который сидел рядом, кашлянул, но предпочёл не вмешиваться. Он явно чувствовал себя неловко, оставаясь в своей привычной роли безмолвного наблюдателя.
— На какой срок они планируют там обитать? — строго спросила Алина, скрестив руки на груди.
— Алина, ты будто из другого мира! — продолжала мать, не замечая сарказма в вопросе дочери. — У Вити скоро пополнение в семье, это важнее твоих нереалистичных принципов. К тому же, ты сама ещё не создала свою семью. Что ты будешь делать одна в этой квартире?
— И кто сказал, что я намерена быть одна? — неожиданно бросила Алина.
Эти слова повисли в напряжённой тишине. Мать умолкла, прищурившись, а отец резко поднял голову.
— Какие это новости? — удивлённо протянула она после паузы. — Почему я не знала, что у тебя есть кто-то?
— Может, мне необязательно докладывать о каждом шаге? — Алина встала из-за стола, ощущая, как внутри разгорается гнев. — Возможно, я просто устала постоянно выслушивать, почему должна отдавать всё своё ради вашего «любимого сына»?
— Не смей так говорить! — голос матери зазвенел, как напряжённая струна. — Ты неблагодарная! Витя всегда заботился о тебе, старался помочь, а ты…
— Старался? Приведи хотя бы один пример, мама. Когда он старался? Когда просил у меня деньги на свадебное торжество? Или когда вы вместе решили, что моя квартира ему нужнее? — Алина пристально посмотрела на мать, впервые за долгое время проявив твёрдость.
— Ты не понимаешь… — начала было мать, но Алина уже отвернулась.
— Я высказалась. Больше не обращайтесь ко мне с такими просьбами.
Она направилась к выходу. Мать что-то кричала вслед, но фразы терялись в шуме, заполнившем голову.
На улице царила пронизывающая холодом тишина. Алина остановилась, вдохнула ледяной воздух и выдохнула облачко пара. Она осознавала, что теперь начнётся серьёзный конфликт.
Алина сидела на подоконнике своей маленькой, уютной кухни. За окном опустилась темнота, а морозные узоры на стекле блестели в свете уличных фонарей. Она вспоминала события вечера: крики матери, взгляд отца, полный извинений, но всё равно далёкий. Голова болела от чувства безысходности, и воспоминания начали всплывать одно за другим.
Ей исполнилось семь, когда появился Витя — крошечный, плачущий ребёнок, который сразу стал центром внимания. Алине тут же объяснили, что значит быть старшей сестрой: «Ты обязана уступать, быть мудрее, помогать брату».
— Алина, отдай Вите медведя, он ведь малыш! — говорила мать, забирая игрушку.
— Ты же умная девочка, позволь ему победить. — Отец обнимал Витю, а она сидела рядом, стараясь сдержать слёзы.
С возрастом ничего не менялось. Витя рос, уверенный, что мир принадлежит ему. Когда он не хотел убираться, этим занималась Алина. Когда не мог решить задачу, она проводила с ним ночи напролёт. А когда он провалился на экзаменах, родители нашли дорогого репетитора, хотя Алине ранее ответили: «Ты справишься сама».
Квартира бабушки стала для Алины первым настоящим подарком, который нельзя было отнять. Она отлично помнила, как мать, узнав о завещании, буквально застыла в ошеломлённом молчании.
— Знаешь, тебе следует продать её. Витя собирается жениться, а на свадьбу нужны деньги, — заявила та спустя несколько дней.
— Я не намерена расставаться с этой квартирой, — впервые твёрдо ответила Алина.
Это вызвало настоящий шок. Все привыкли к тому, что дочь безропотно уступала. Но тогда Алина поняла: если пойдёт на попятную, потеряет не только жильё, но и собственную личность.
Витину супругу Алина никогда особо не жаловала. Таня была обычной, неразговорчивой, но крайне хитрой особой. Алина до сих пор вспоминала их первую встречу, когда та, понизив голос, произнесла:
— Вы такая умная, Алина. Странно даже, что до сих пор не создали семью.
И, словно извиняясь за свою дерзость, добавила:
— Но это ведь нормально. Витя рассказывал, что вы полностью погружены в работу. Для вас это главное, верно?
Тогда Алина лишь улыбнулась, но внутри почувствовала глубокую рану.
Все эти воспоминания всплывали, пока она стояла у окна, глядя в темноту. После переезда к Тане Витя ни разу не позвонил. Их общение ограничивалось редкими семейными праздниками, где Алина ощущала себя чужой, словно ненужная декорация.
Но вот они снова обратились к ней за помощью. Мать, как всегда, применила свой проверенный метод: манипуляция чувством долга.
Алина подошла к комоду, где в красивой рамке хранилась старая фотография. Она стояла здесь ещё при жизни бабушки, и девушка не решилась её убрать. На снимке запечатлены трое: она сама, Витя и бабушка. Все трое смеются, сидя на скамейке у подъезда.
— Ты всегда отличалась силой духа, моя девочка, — часто повторяла бабушка. — Не позволяй никому сломить тебя.
Слова звучали как наставление. Но где взять эту силу сейчас, когда кажется, что весь мир против неё?
Она аккуратно вернула фотографию на место и глубоко вздохнула. У неё оставалось единственное пространство, где она могла чувствовать себя в безопасности. И теперь, похоже, даже его хотели отнять.
— Али, ты издеваешься! — Витя влетел в квартиру, даже не удосужившись поздороваться. Как обычно, он считал всё своим правом, игнорируя формальности. — Как ты можешь быть такой черствой?
Алина стояла у окна, скрестив руки на груди. Она предвидела этот визит, но всё равно почувствовала, как внутри закипает раздражение.
— Здравствуйте, Виктор. Интересно, везде ли вы входите в чужие дома, как к себе? — спокойно осведомилась она.
— Не начинай свои игры! — резко захлопнул он дверь. — У нас с Таней нет другого выхода. Ребёнок, понимаешь? Ребёнок! И что ты делаешь? Просто сидишь тут, притворяясь королевой!
— Я просто защищаю своё право быть хозяйкой собственной квартиры, Витя, — её голос оставался ровным, но в нём звенела сталь.
— Ты вообще думаешь о ком-то, кроме себя? — Витя шагнул ближе, пытаясь своим присутствием подавить её волю. — Так сложно помочь собственному брату?
— Помочь? — Алина повернулась и устремила на него прямой взгляд. — Это ты называешь «помощью»? Просто отнять то, что принадлежит мне? Знаешь, твоя проблема, Витя, заключается в том, что ты всегда считал меня лёгкой добычей.
— Да прекрати уже! — Он махнул рукой, словно отгоняя навязчивую мысль. — Сама понимаешь: нужно где-то жить с семьёй. А тебе-то какая разница? У тебя ведь даже мужа нет!
Его слова попали точно в цель, но Алина лишь крепче сжала кулаки.
— Спасибо за напоминание, но это не твоё дело, — холодно парировала она. — Может, стоит обратиться за помощью к родителям Тани?
— Таня — моя жена, а я — твой брат! — взорвался он. — Это твой долг!
— Мой долг? — Она прищурилась. — Интересно, когда же я успела взять этот долг на себя? Что ты сделал для меня, Витя? Сколько раз протянул руку помощи, хотя бы словом? Или ты действительно думал, что я этого не замечаю?
Витя замер, будто лишившись способности говорить. Он явно не ожидал такого отпора.
— Ладно, не хочу спорить, — пробурчал он, избегая её взгляда. — Пришёл нормально обсудить, а ты опять…
— Опять что? — Алина направилась к двери и распахнула её. — Знаешь, Витя, я устала быть той, кто всегда уступает. Отныне я буду заботиться только о себе.
Он несколько секунд стоял неподвижно, затем резко вышел, громко хлопнув дверью.
На следующий день Алине пришлось встретиться с Таней.
— Почему ты такая упрямая, Алина? — Таня нервно крутила чашку с кофе в руках. — Ну почему нельзя помочь? Мы же одна семья.
— Семья, которая видит во мне лишь инструмент, — спокойно ответила Алина.
— Мы не используем тебя, ты просто всё неправильно понимаешь, — вздохнула Таня. — Кстати, знаешь, почему ты до сих пор не вышла замуж? С таким характером…
— С моим характером? — Алина улыбнулась, но улыбка была ледяной. — Разница между нами в том, что я никогда не требую от других того, что мне не принадлежит.
Таня покраснела, но промолчала.
Алина встала.
— Я могла бы предложить финансовую помощь, — произнесла она твёрдо. — Но свою квартиру я никому не отдам.
Таня так и не подняла глаз.
Алина сидела напротив родителей. Комнату окутывал полумрак, единственным источником света служила настольная лампа на кухонном столе. Мать судорожно сжимала кружку с чаем, словно цепляясь за последний оплот силы. Отец молча уставился в одну точку, избегая встречаться взглядом с кем-либо.
— Твоё упрямство нас просто добивает, — наконец произнесла мать, её голос был едва слышен, но в нём звенела привычная обвиняющая нотка.
— Добиваю? — Алина наклонилась вперёд, скрестив руки перед собой. — А вы подумали, что своими действиями пытаетесь вытеснить меня из моей жизни?
— Перестань преувеличивать! — Мать резко ударила ладонью по столу. — Мы делаем всё ради семьи… ради Вити…
— Ради Вити, как обычно, — перебила Алина. — А обо мне хоть раз задумались? Или я для вас всего лишь бесконечный источник ресурсов?
— Да что ты несёшь! — Мать явно потеряла терпение. — Мы хотим, чтобы всем было хорошо. Ты одна, без семьи, без особых расходов!
— Именно потому что всю жизнь тратила своё время и средства на семью! — Алина резко поднялась. — На Витю, на ваши прихоти. А теперь, когда у меня наконец появилось что-то своё, вы, по старой привычке, решили, что имеете право распоряжаться этим.
— Никто ведь не собирается отбирать у тебя что-либо, — наконец вмешался отец, стараясь сгладить напряжение.
— Правда? — Алина перевела на него взгляд. — Тогда зачем вы постоянно возвращаетесь к этой теме?
Мать тяжело выдохнула.
— Ты не представляешь, как трудно сейчас Вите. Они скоро станут родителями. Разве это не первостепенно?
— Знаете что, мама, — Алина неторопливо обошла стол и остановилась перед родителями, — а может, вместо того, чтобы бесконечно решать его задачи, вы позволите ему самому научиться быть взрослым?
Эти слова прозвучали подобно грому среди ясного неба. Мать побледнела, но осталась без слов.
— Кстати, — продолжила Алина, — если вам действительно так не всё равно, почему бы вам с папой не перебраться ко мне? Я предоставлю вам одну из комнат.
Отец приподнял голову.
— Это… это кажется несколько необычным, — пробормотал он.
— Необычным? — Алина слегка усмехнулась. — Значит, когда речь идёт об отдать мою квартиру, это нормально, а вот ваш переезд ради сына уже кажется странным?
— Не горячись, Аля, — мягко произнесла мать. — Мы просто стремимся достичь соглашения.
— Соглашения? — голос Алины окреп, приобретя металлические нотки. — Ладно. Вот вам моё предложение: я помогу им финансово. Оплачусь им временное жильё. Допустим, на три месяца. Этого должно хватить, чтобы они смогли наладить свою жизнь. Но квартиру бабушки я никому не отдам.
Мать замерла, затем тихо ответила:
— Ты же понимаешь, что этого недостаточно.
— Понимаю, — резко отрезала Алина. — Но меня это больше не тревожит.
Отец внезапно поднял ладонь, останавливая их.
— Маша, довольно, — произнёс он неожиданно твёрдо. — Алина права. Мы не имеем права больше перекладывать проблемы Вити на её плечи.
Мать посмотрела на мужа, будто видела его впервые.
— Что, ты теперь на её стороне?
— Именно, — спокойно ответил он, удерживая её взгляд. — Алина взрослая, самостоятельная личность. И ей положено право на собственную жизнь.
В комнате воцарилась тишина. Мать опустила глаза, впервые за весь разговор выглядя растерянной.
— Спасибо, пап, — тихо проговорила Алина и схватила свою сумку.
Когда она вышла на улицу, воздух показался удивительно свежим. Она чувствовала, что всё изменится. Семья никуда не денется из её жизни, но теперь они знают: Алина умеет постоять за себя.
Её телефон завибрировал. Это была Таня. Алина глубоко вздохнула и отключила звук. Разговоры больше не были нужны.
